У всех нас есть протоптанные тропинки, которые позволяют нам чувствовать себя любимыми, принятыми, нужными. Может быть, это зависит от возраста, в котором мы как-то особенно получали по этой линии, может быть, мы просто копируем модели своих родителей. Но факт, что тропинки, правда, могут быть разными. Это может быть помощь и забота, подарки, время, проведенное вместе, добрые слова, тактильная ласка — объятия и прикосновения. Конечно, все эти языки любви* в какой-то степени важны для всех нас. Но у каждого человека все равно есть какие-то основные каналы и есть какие-то каналы, которые не так важны.
Например, для одной женщины очень важны подарки: букет цветов или какой-то сюрприз на годовщину. Для другой женщины – это не язык любви, ей все равно, какое кольцо. Понятно, что тут есть еще социальные факторы, понятно, что с маркетинговой точки зрения привлекательнее те люди, которые любят подарки, нежели те, кто любит объятия и прикосновения.
Но правда в том, что если для человека это не очень важно, если для него это не язык любви, то покупка подарков становится утомительным и неприятным занятием и складированием непонятных вещей. Человек, для которого подарки – основной язык любви, будет очень хорошо выбирать подарки, очень точно угадывать. Человек, который приготовил язык любви – помощь и заботу, будет очень хорошо заботиться. Например, он будет помнить, кто и какую еду любит, будет помнить, у кого нет шапки новой и кому нужно купить. Это будет покупка тоже, но это не про подарки, а про заботу. Тот, кто ценит время, проведенное вместе, будет хороший собеседник или придумыватель досуга.
То есть наш язык любви связан с тем, что у нас больше всего хорошо получается. И наоборот – наш язык любви связан с тем, что мы особенно болезненно переносим. Если у человека объятия и прикосновение – язык любви, то мы будем особенно болезненно переносить физическое насилие. И если его грубо толкнуть, то это будет особенно больно. Если для человека язык любви — это добрые слова, то он будет болезненно переносить критику и обвинения.
Теперь посмотрим, что у нас происходит в реальной семейной жизни. Вот представим себе, что два человека по большой любви образовали пару. И, допустим, у жены язык любви — это помощь и забота, а у мужа – это время, проведенное вместе. Они начинают жить вместе. Муж приходит вечером с работы, жена пришла немного раньше его, потому что для нее любовь – это забота, и она хочет встретить его вкусным ужином. Она бежала, заранее все придумала, что-то купила, все приготовила, и у нее прямо прекрасные три блюда очень вкусные готовы для ужина. А он пришел, у него какие-то неприятности на работе, люди были не очень прятные, как-то все было нервно. Он приходит и больше всего на свете хочет, чтобы она с ним посидела, поговорила, чтобы расслабиться, чтобы побыть с ней. А она продолжает бегать между холодильником, мойкой и плитой, домешивать салат, что-то зафаршировать, посуду мыть и так далее. Тут он говорит: «Хватит уже, сядь посиди со мной!», — потому что он ее любит. А для нее любовь – это бегать и готовить. Соответственно, как только он это говорит чуть более недовольным голосом, она обижается и закрывается. И тут накрывает его, потому что он-то к ней шел, он всю дорогу, пока ехал с работы, мечтал, как он доедет до своего любимого человека и как ему после всех этих козлов будет хорошо. И что он видит? Вместо любимого человека — козью морду, которая надута и недовольна. Вот так оба они, начав с того, чтобы друг друга порадовать, оказываются с абсолютно коричневыми эмоциональными сосудами, хотя изначально каждый из них хотел влить туда голубого для себя и для другого.
И таких ситуаций, как вы понимаете, может быть множество. Это может быть не только с супругами, это может быть с детьми. Вот у нас, например, старший и младший ребенок – совсем в этом отношении разные. И ни для меня, ни для мужа — подарки – это ни о чем. Нет никакой потребности, и с любовью в голове это никак не связано. И мы как-то особенно не обмениваемся, нам это не нужно. А вот наш старший ребенок – подарочный. Ему важно, ему всегда было важно, он всегда перед днем рождения составлял чуть ли не за полгода списки, ему всегда хотелось то такое лего, то такое. А младшая – совсем нет. С младшей можно было в 5 лет пройти насквозь магазин с игрушками, и она ни в одном месте не останавливалась и не говорила: «Купи!». Для нее это тоже неважно, как и для нас. И пока мы не поняли, что это язык любви для старшего, на самом деле все время «попадали» с ним в этом. Он говорит: «Купи!», а мы – «Зачем тебе покупать». Ну вот понимаете, просто не встало на место: мы все скорее будем думать, не воспитываем ли мы консьюмериста и потребителя вместо того, чтобы дать ребенку понять, что мы его любим, что мы делаем то, что ему нужно.
Когда вы любите кого-то , то вы делаете то, что нужно ему, а не то, что вам кажется правильным. Самое главное, что как только мы внутри это решили для себя и отпустили эту ситуацию, у ребенка гораздо меньше стало этого попрошайничества и клянчанья. Ребенок же всегда просит о любви. И получается, что для него это было про любовь, а мы ему именно это и лимитировали из каких-то идиотских соображений: «Зачем тебе паровоз?». Не то чтобы мы стали все подряд покупать, но просто мы поняли, связали для себя, что это про любовь. Когда мы покупаем машинку, то это про любовь, таким образом мы говорим: «Мы тебя любим!». Таким образом у него эта вся идея потеряла тревожность и напряжение. Хотя для него эти подарки по-прежнему – язык любви. Он дарит вдумчивые и такие внимательные подарки на день рождения. Он сейчас взрослый, сам зарабатывает, он угадывает прямо настоящие желания и может порадовать точно именно то, что тебе нравится.
А вот младший ребенок – это скорее точно про объястия и прикосновения. Ей можно ничего не дарить на день рождения, она и не заметит даже. Но если утром ты ее не обнял и не поцеловал, то она очень удивится. Поэтому это важно понимать и не считать, что твой язык правильный, а чей-то неправильный. Мы делаем для любимого человека то, что ему нужно, то, что наполняет его сосуд.
Предтавьте, что вам нужно что–то от китайца. Вы не будете ждать, пока китаец выучит русский и придет к вам разговаривать. Если вам что-то нужно от китайца, то вы уж как-нибудь, мытьем или катаньем, с помощью разговорника или преподавателя или как-нибудь еще, выучите хотя бы десяток фраз, которые помогут вам объясниться, достичь цели, которая вам нужна. Ну, это все-таки китаец и какая-то непонятная цель, а тут – близкий человек, с которым вы собираетесь прожить всю жизни или, если это ребенок, собираетесь вырастить в любви. Точно тут имеет смысл поучить его язык и научиться на нем разговаривать. Соответственно, важно и про себя понимать, какой ваш язык, про близких, и не видеть проблемы в том, что вы говорите на их языке и не ждете, пока они каким-то образом заговорят на вашем.
Людмила Петрановская,
психолог
Фрагмент из онлайн-цикла «Точка кипения»
