хочу
сиять
заставить
заново
величественнейшее
слово –
Тьюторство.
Используя эту переделанную цитату Маяковского, я конечно рискую встретить непонимание. Много ли кто сейчас Маяковским балуется… Ну очень уж хочется «заставить сиять» слово. Тем более что для нашего социума его еще как понятие вводить надо, мало кто знаком с таким зверем… И вот я хочу не только познакомить вас с определением что такое "тьюторство", а заставить его ожить, затронуть и понятийную часть и эмоциональную, вскрыть проблему и предложить решения. Замахнулась, да?
У меня особенный ребенок 6-ти лет. Мы с ним прошли большой и очень насыщенный путь. От неконтактности и полузакрытых погруженных внутрь себя глаз – до активной коммуникации, беглого чтения, второго языка. Но она все равно очень странная девочка. Сложно мотивируемая, с еще очень-очень плохим произношением звуков, со внезапной для окружающих сменой настроения и поведения, со странными (неопасными и неагрессивными к другим людям, но все же странными) проявлениями. И по мере преодоления нами вопросов ее умственного и физического отставания – очень остро встал вопрос ее места в социуме, а именно – в детском коллективе.
Как с ними поступать, с такими ребятишками? Современное состояние нашей системы образования не позволяет учить таких детей с особенностями - в массовой школе. Без существенных потерь как для особенного ребенка, так и для обычных детей в классе. Вот и собираются они в школах-интернатах, в специализированных школах или остаются учиться дома. Но эта печальная практика имеет столько минусов и несправедливостей, что все общества, все страны, которые могут себе позволить жить не примитивно и заботиться не исключительно о хлебе насущном – уходят от такого решения вопроса. В Европе и Штатах, в Канаде и Израиле эти дети учатся в общеобразовательной школе, не происходит искусственного отделения их от остального общества, и поэтому потом не надо делать каких-то значимых усилий по интеграции взрослых людей с инвалидностью в общую жизнь. Все происходит максимально естественно, как в природе, как в семье, как и должно быть.
У нас пока еще продолжается практика отдельного содержания и обучения этих детей. Но если погружаешься в тему, понимаешь, что это нельзя продолжать дальше. Как можно? Как можно учить в течение нескольких лет алфавиту ребенка-аутиста, который - да, имеет поведенческие проблемы, или у него гиперслух и он вздрагивает на резкие звуки, но он умный ребенок. Он при правильной подаче материала может учиться совершенно как все, а то и быстрее. Он со своей – природно феноменальной памятью, способен читать страницами и запоминать мельчайшие детали легко. Как можно учить по специальной облегченной программе, математики например, ребенка с дцп, если его проблема – невозможность написать или ответить устно, а вот напечатал бы он прекрасно, и все бы увидели как глубоки его знания. Но не может учитель в общеобразовательной школе учесть у кого рука не ведет букву, кто ежится от громкого голоса учителя, а у кого еще стереотипные движения, видишь ли. И он вместо того чтобы тихо сидеть за партой – раскачивается в стороны или крутит колесики у маленькой машинки в кулачке.
А как по-вашему – самой школе нужны такие дети? Зачем они нам рядом? Зачем они другим детям? Учителю? На первый взгляд ни за чем. Однако, я бы не торопилась с выводами. Как-то на лекции по интеграции я услышала о масштабном исследовании жизни родных братьев и сестер детей-инвалидов. Число их успешных судеб во взрослой жизни оказалось на порядок выше, чем в среднем по населению. А их субъективные оценки себя показали, что эти люди ощущают себя в целом очень счастливыми. И для меня это не странно. Имея рядом с собой брата или сестру с серьезными ограничениями, ребенок учится гибкости, доброте, состраданию, навыкам ухода, способам психологической защиты, они становятся устойчивыми перед жизненными перипетиями и способными оценить радости жизни. То, чему мы их (как умные и дальновидные родители) очень-очень хотим научить, то ради чего читаем им «добрые» книжки и вколачиваем нотациями и пространными объяснениями (и все равно плохо приживается) – все это появляется в обычном здоровом ребенке само собой, если он растет рядом с маленьким инвалидом. Конечно, при вашем взрослом участии и объяснении. Объективно это дает потом во взрослости реальный успех, реализацию, а субъективно – ощущение счастья, удачной жизни. Вот такой результат, и такая «бесполезность».
Родители здоровых ребятишек. Вам зачем это? Зачем вам каждое утро, приводя вашего красивого ангелочка в школу, спотыкаться взглядом за кривоватого на коляске (или не на коляске, а как мне рассказывала мама особенка из Канады: на физкультуре он носится со всеми вместе в ходунках!) Тоже расскажу зачем. Вот всех нас живет внутри страх. Оказаться на этом месте. Иметь такого ребенка. И в большой жалости к ним или в честной агрессии (типа умерщвлять при рождении или инвалидизации) - в основе этих реакций лежит страх. Даже если мы его не признаем. Что вам дает такой ребенок, сидящий за одной партой с вашим здоровым? Освобождение от ужаса. Нет, ну понятно, что все-таки это тяжело. Но не ужас-ужас. И чем лучше «доля» такого ребенка, чем лучше он социализирован и принят обществом - тем больше ваше освобождение. И жить не так и страшно. И ты понимаешь, что если что – то не дай бог конечно, но вот живут же. И улыбаются.
А учитель? Да, конечно такой ребенок в классе – лишняя нагрузка. Но если она не неподъемная, а чем-то компенсирована, то задача донести до такого странного и неординарного ребенка школьную программу может стать для педагога в хорошем смысле слова вызовом, сложной, но интересной задачей, возможностью для роста. Ну не все же, в конце концов, ходят в класс, чтобы отскучать и до вечера отсидеть! Каждый нормальный человек хочет найти себя в обществе, понять в чем его польза, найти себя как профессионала, стать в своем деле значимым, а может и лучшим. Так что такой сложный ребенок может быть прекрасным катализатором профессионального развития педагога. Будучи вынужденным искать подходы и подстраиваться под индивидуальности этого ребенка, учитель естественным образом начинает видеть индивидуальность и обычного ребенка. Общение с особятами ломает шаблоны, учит замечать личность. К таким педагогам в нашем склонном к нивелированию индивидуализма обществе, как правило, очередь. Я, по крайней мере, хочу, чтобы моих обычных детей учили именно такие учителя, и если встречаю такого – то держусь его потом крепко и плачу дорого.
Но даже если я не уговорила вас, что есть от этих людей польза всем, то мы все равно никуда не денемся от понимания того, что уровень развития общества определяется прежде всего по его отношению к более слабым его членам. Эти люди (дети) уже есть. В каких-то случаях очевидны «виноватые» почему ребенок такой, в каких- то случаях сколько ни копай – виноватых нет. Обычные (или даже очень развитые) родители, здоровые, умные. Такие как мы с вами. А ребенок нестандартный. И он уже есть. И ему надо как-то жить. И более того - у него есть ПРАВО жить. Такое же, как и у всех остальных. Это право не всегда признается, не реализуется, ребенок с инвалидностью (и его родители) зачастую на практике должны доказать, что он может учиться в школе. Но это момент, в котором обществу нечем гордиться. Вот лично нам сейчас приходится как-то обосновывать и доказывать, что девочка развитая и несмотря на диагноз может обучаться со всеми детьми, и чем больше она развивается, тем доступнее для нас эти доказательства, но. Но меня неизменно возмущает в душе: почему мою старшую обычную дочку приняли в школу просто по возрасту, а моей младшей особенной дочери надо снимать видео как она занимается дома, надо демонстрировать комиссии, что она читает с пониманием и может ответить (с помощью альтернативной коммуникации) на вопросы, чтобы ей можно было учиться со всеми детьми. Просто наступления школьного возраста недостаточно?
Но до сих пор это было художественное вступление, очерчивание основных параметров проблемы.
То есть с одной стороны есть особенные дети, с другой стороны есть обычные люди, которые и не против-то их принять и видеть рядом, но только если интересы этих детей не будут сильно «наступать» на их собственные интересы. Нужен буфер, кто-то или что-то, кто сможет помогать отслеживать и соблюдать интересы особенного ребенка в классе, помогать ему, служить «мостиком» к учителю и одноклассникам, если это надо, и этим самым закрывать все эти вышеприведенные «но». Для нас с вами хорошо то, что развитые и более богатые страны уже придумали, опробовали и обкатали решения.
То решение, которое закрепилось в развитых социумах на сегодняшний день как базовое – носит название «тьюторство». Именно введение этого субъекта отношений, этого профессионального человека, который позволяет учесть интересы разных сторон, делает возможной ситуацию, когда и волки сыты и овцы целы. Само понятие тьютора зародилось давным-давно в Англии, в 14-м веке, когда в ведущих высших учебных заведениях была введена практика прикрепления к студенту личного помощника, индивидуального сопровождающего, главная задача которого состояла в том, чтобы научить студента учиться, помочь ему втянуться в общий процесс и раскрыться как личности. Если учитель, педагог являлся основным «носителем» знаний, то роль тьютора в том, чтобы помочь эти знания усвоить, подстроить цикл занятий под возможности и способности студента, сделать обучение максимально эффективным.
В современном прочтении тьютор (от англ tutor) – это специалист, который организует условия для успешной интеграции ученика с особенностями развития в образовательную и социальную среду школы. В идеале по профессии это - дефектолог, психолог, педагог. Прошедший обучение по специализации «тьютор». Он встречает особенного ребенка утром в классе, сопровождает его на протяжении учебного дня, не участвует в тех вопросах, которые ребенок может делать сам, помогает в тех вопросах, которые ребенок может делать только с помощью извне (руку поддержать или наладить контакт с одноклассниками), и компенсирует то, что ребенок делать не может (докатит коляску до столовой). По мере дозревания психики ребенка и его адаптации к жизни за пределами семьи участие тьютора заметно уменьшается, а может становиться и вовсе ненужным. Тьютор состоит в штате школы так же как и основной педагог в классе. И получает заработную плату из бюджета. Это базовая конструкция в развитых странах. Это то, к чему хорошо бы прийти и нашей стране. И хорошо бы не через 30 лет.
А что пока? В некоторых вопросах общественного развития мы, беларусы, ориентируемся на положение дел в Российской Федерации, поэтому и я буду опираться на российское законодательство и практический опыт в том числе. В настоящее время в России профессия тьютор внесена в Единый реестр профессий «Единого квалификационного справочника должностей руководителей, специалистов и служащих», раздел «Квалификационные характеристики должностей работников образования» (Приказ № 593 Минздрав-соцразвития России от 14.08.2009). Определены квалификационные и иные характеристики такого специалиста. Но не смотря на довольно давнее (5 лет) признание профессии «де юре» масштабного введения этой должности «де факто» в общеобразовательных школах пока не произошло. Не хватает средств, подготовленных специалистов, и сейчас бОльшая часть российского тьюторства держится на усилиях и помощи общественных организаций, объединений родителей особенных детей, при поддержке благотворительных фондов. И конечно тольо в крупных городах. Часть тьюторских должностей закрывают сами родители особенных детей. И хотя из-за некоторых психологических особенностей детско-родительских отношений по классической школе тьюторства считается нежелательным привлекать родителей (чаще всего это мама) к такому сопровождению ребенка, но в реальных условиях это порой единственная возможность ребенку встроиться в обычную жизнь. Итого сегодняшние российские реалии: мама или штатный тьютор за счет бюджета или привлеченный тьютор, зарплату которого оплачивает благотворительный фонд.
Что в Беларуси? Должности такой пока нет. И как-то не видно движения в сфере образования в эту сторону. У нас тот случай, когда практика пошла раньше теории. Нашлись родители, которые не смогли ждать пока все придет само. Усилиями этих родителей и нескольких увлеченных специалистов в 2013 году в Минске были подготовлены 3 первых тьютора и в сентябре в общеобразовательную школу (СШ №5) пошли 3 первых ребенка с аутичным спектром. Правда, поскольку должности такой пока нет, то официально эти люди прозвучали как «помощник воспитателя». Что звучит конечно же не так гордо как реальное занятие. Но большое счастье, что есть люди, которые умеют пренебречь названием их должности, если реальное дело того стоит. Родители изыскали собственные средства, чтобы обеспечить процесс профессиональной и материальной поддержки первых тьюторов. Озвучиваются планы открыть в новом учебном году еще несколько таких классов, а значит найти и подготовить еще несколько специалистов. Дети закончили первый класс, за год проявились нормальные практические сложности, нашлись пути их решения, попривыкли учителя, вошли в нормальное русло дети (как особенные так и обычные). Дети, кстати, быстрее всех привыкают и начинают принимать новую форму как норму.
Вроде бы и все неплохо. Лед тронулся, господа присяжные заседатели. Постепенно подтянется и законодательство, вынуждено будет, и должность введут и зарплату повысят (ну хоть немного, до уровня зарплаты учителя хоть бы). Но только если этому явлению не помочь – то распространяться оно будет очень долго. Если нанимать по 3 новых тьютора в год, то мой ребенок рискует достичь совершеннолетия, пока до нее дойдет очередь. И кому тогда нужен будет весь этот огромный путь преодоления безнадежного диагноза, который мы с ней прошли. Это мне не подходит. Потому что смотри пункт про ПРАВО жить по-человечески и учиться со сверстниками.
И поэтому я беру в руки шашку (зачеркнуто) рупор. И объявляю всебелорусский розыск:
1 - умного и сильного спонсора проекта (это может быть одна серьезная организация, для которой ведение конкретного благотворительного проекта - норма сознания и философия бизнеса). Почему надо помогать именно этому проекту? Ведь много кто и что нуждается в финансировании. Ну хотя бы потому что это – шаг к цивилизованному решению проблемы, к решению, а не «затиранию» ее как это делается сейчас по факту. Во-вторых – это проект с хорошим КПД, потому что его уже тащат и пробивают очень мощные и заинтересованные люди – родители этих детей. Бывает, психологически сложно помогать тому, кто сам пассивно сидит и ждет спасательную шлюпку. А помогать тому, кто изо всех сил гребет сам – мне кажется очень верным. Когда проект ведет кровно заинтересованный человек - это заранее успешный проект. Третье – это проект помощи детям, это вклад в будущее общества, будет ли результатом то, что мы не похороним в стенах интерната еще одного гениального ребенка, или «всего лишь» то, что ребенок сможет адаптироваться в социуме и не провести всю жизнь в психоневрологическом диспансере – это одинаково важный результат на мой взгляд. А еще это будущие конкретные истории счастья.
2 – будущих тьюторов. Кто может им стать? Как я уже говорила: дефектологи, психологи, логопеды, преподаватели… А в наших сегодняшних реалиях еще и: студенты, медсестры, воспитатели, няни и просто люди. В рамках временной юридической размытости определения этой профессии - стартовать можно с любой вашей позиции. Нужно желание развиваться и интерес к самому делу. А обучающий курс, рабочее место и подопечного ребенка мы вам обеспечим.
Плюсы профессии, которые вижу я и которые могут вас заинтересовать:
- возможность более короткого рабочего дня и нагрузка 1 ребенок а не 20 как у учителя
- бесплатное обучение и профессиональная поддержка, в том числе обучение новым мировым подходам в реабилитации
- перспективное (к сожалению) направление в педагогике. Сегодня в мире «взрыв» аутизма и эти специалисты сейчас очень востребованы и будут востребованы еще долго, то есть на десятки лет вам не грозит безработица и сокращение
- бесценная практика и неоценимый опыт для уже подготовленных педагогов. Сегодня профессия педагога во многом дискредитирована, тьюторство – новая ниша и возможность нового «прочтения» старой профессии.
- благородство профессии. Для меня это не пустой звук. Это очень важно понимать как твоя работа полезна и нужна другому. В случае тьютора – жизненно нужна какому-то другому. Маленькому, искреннему и ожидающему помощи.
Если по-честному – то и минусы: - непонтовая запись в трудовой, - скромные заработки как во всей остальной системе образования (хотя при достижении определенного уровня в профессии – тут все резко меняется), слабая готовность школ к процессу инклюзии (многое придется делать самому, и строить психологические мосты и готовить практическую базу для успешной реализации идеи). Но это же и интересно.
Вторые. Кто готов попробовать тьюторство: пишите мне сюда, мне на почту anty@ehost.by, напрямую на почту специалисту по подготовке тьюторов Юлиане Пьянковой juliana.piankova@gmail.com
Кто в состоянии определиться быстро, до 1-2 июня, тот начинает учиться уже к этому учебному году, но пишите и позже. Сейчас такая стадия процесса, что люди нужны всегда и мы готовы гибко подходить к каждому претенденту.
Первые. Я сама все принесу-пришлю. И готова разбираться и отвечать на все неосвещенные в данной статье аспекты. И приведу с собой еще несколько пар горящих глаз специалистов и родителей. Только дайте знать, что вы нас видите и вам не все равно.
Третьи - просто заинтересованные и идущие с нами в развитое общество. Кому стало интересно почитать по теме еще - скидывайте мне свои почтовые адреса - я пришлю замечательный сборник материалов по теме. На русском. Вы сможете глубже вникнуть. Как со стороны профессии, так и со стороны родителя. Особенно заинтересовавшимся - пришлю несколько книг. Только интересуйтесь.
Спасбио всем, кто дочитал. Засияло? Слово-то? Хоть отблеснуло?
http://antysk.livejournal.com/134960.html#comments
сиять
заставить
заново
величественнейшее
слово –
Тьюторство.
Используя эту переделанную цитату Маяковского, я конечно рискую встретить непонимание. Много ли кто сейчас Маяковским балуется… Ну очень уж хочется «заставить сиять» слово. Тем более что для нашего социума его еще как понятие вводить надо, мало кто знаком с таким зверем… И вот я хочу не только познакомить вас с определением что такое "тьюторство", а заставить его ожить, затронуть и понятийную часть и эмоциональную, вскрыть проблему и предложить решения. Замахнулась, да?
У меня особенный ребенок 6-ти лет. Мы с ним прошли большой и очень насыщенный путь. От неконтактности и полузакрытых погруженных внутрь себя глаз – до активной коммуникации, беглого чтения, второго языка. Но она все равно очень странная девочка. Сложно мотивируемая, с еще очень-очень плохим произношением звуков, со внезапной для окружающих сменой настроения и поведения, со странными (неопасными и неагрессивными к другим людям, но все же странными) проявлениями. И по мере преодоления нами вопросов ее умственного и физического отставания – очень остро встал вопрос ее места в социуме, а именно – в детском коллективе.
Как с ними поступать, с такими ребятишками? Современное состояние нашей системы образования не позволяет учить таких детей с особенностями - в массовой школе. Без существенных потерь как для особенного ребенка, так и для обычных детей в классе. Вот и собираются они в школах-интернатах, в специализированных школах или остаются учиться дома. Но эта печальная практика имеет столько минусов и несправедливостей, что все общества, все страны, которые могут себе позволить жить не примитивно и заботиться не исключительно о хлебе насущном – уходят от такого решения вопроса. В Европе и Штатах, в Канаде и Израиле эти дети учатся в общеобразовательной школе, не происходит искусственного отделения их от остального общества, и поэтому потом не надо делать каких-то значимых усилий по интеграции взрослых людей с инвалидностью в общую жизнь. Все происходит максимально естественно, как в природе, как в семье, как и должно быть.
У нас пока еще продолжается практика отдельного содержания и обучения этих детей. Но если погружаешься в тему, понимаешь, что это нельзя продолжать дальше. Как можно? Как можно учить в течение нескольких лет алфавиту ребенка-аутиста, который - да, имеет поведенческие проблемы, или у него гиперслух и он вздрагивает на резкие звуки, но он умный ребенок. Он при правильной подаче материала может учиться совершенно как все, а то и быстрее. Он со своей – природно феноменальной памятью, способен читать страницами и запоминать мельчайшие детали легко. Как можно учить по специальной облегченной программе, математики например, ребенка с дцп, если его проблема – невозможность написать или ответить устно, а вот напечатал бы он прекрасно, и все бы увидели как глубоки его знания. Но не может учитель в общеобразовательной школе учесть у кого рука не ведет букву, кто ежится от громкого голоса учителя, а у кого еще стереотипные движения, видишь ли. И он вместо того чтобы тихо сидеть за партой – раскачивается в стороны или крутит колесики у маленькой машинки в кулачке.
А как по-вашему – самой школе нужны такие дети? Зачем они нам рядом? Зачем они другим детям? Учителю? На первый взгляд ни за чем. Однако, я бы не торопилась с выводами. Как-то на лекции по интеграции я услышала о масштабном исследовании жизни родных братьев и сестер детей-инвалидов. Число их успешных судеб во взрослой жизни оказалось на порядок выше, чем в среднем по населению. А их субъективные оценки себя показали, что эти люди ощущают себя в целом очень счастливыми. И для меня это не странно. Имея рядом с собой брата или сестру с серьезными ограничениями, ребенок учится гибкости, доброте, состраданию, навыкам ухода, способам психологической защиты, они становятся устойчивыми перед жизненными перипетиями и способными оценить радости жизни. То, чему мы их (как умные и дальновидные родители) очень-очень хотим научить, то ради чего читаем им «добрые» книжки и вколачиваем нотациями и пространными объяснениями (и все равно плохо приживается) – все это появляется в обычном здоровом ребенке само собой, если он растет рядом с маленьким инвалидом. Конечно, при вашем взрослом участии и объяснении. Объективно это дает потом во взрослости реальный успех, реализацию, а субъективно – ощущение счастья, удачной жизни. Вот такой результат, и такая «бесполезность».
Родители здоровых ребятишек. Вам зачем это? Зачем вам каждое утро, приводя вашего красивого ангелочка в школу, спотыкаться взглядом за кривоватого на коляске (или не на коляске, а как мне рассказывала мама особенка из Канады: на физкультуре он носится со всеми вместе в ходунках!) Тоже расскажу зачем. Вот всех нас живет внутри страх. Оказаться на этом месте. Иметь такого ребенка. И в большой жалости к ним или в честной агрессии (типа умерщвлять при рождении или инвалидизации) - в основе этих реакций лежит страх. Даже если мы его не признаем. Что вам дает такой ребенок, сидящий за одной партой с вашим здоровым? Освобождение от ужаса. Нет, ну понятно, что все-таки это тяжело. Но не ужас-ужас. И чем лучше «доля» такого ребенка, чем лучше он социализирован и принят обществом - тем больше ваше освобождение. И жить не так и страшно. И ты понимаешь, что если что – то не дай бог конечно, но вот живут же. И улыбаются.
А учитель? Да, конечно такой ребенок в классе – лишняя нагрузка. Но если она не неподъемная, а чем-то компенсирована, то задача донести до такого странного и неординарного ребенка школьную программу может стать для педагога в хорошем смысле слова вызовом, сложной, но интересной задачей, возможностью для роста. Ну не все же, в конце концов, ходят в класс, чтобы отскучать и до вечера отсидеть! Каждый нормальный человек хочет найти себя в обществе, понять в чем его польза, найти себя как профессионала, стать в своем деле значимым, а может и лучшим. Так что такой сложный ребенок может быть прекрасным катализатором профессионального развития педагога. Будучи вынужденным искать подходы и подстраиваться под индивидуальности этого ребенка, учитель естественным образом начинает видеть индивидуальность и обычного ребенка. Общение с особятами ломает шаблоны, учит замечать личность. К таким педагогам в нашем склонном к нивелированию индивидуализма обществе, как правило, очередь. Я, по крайней мере, хочу, чтобы моих обычных детей учили именно такие учителя, и если встречаю такого – то держусь его потом крепко и плачу дорого.
Но даже если я не уговорила вас, что есть от этих людей польза всем, то мы все равно никуда не денемся от понимания того, что уровень развития общества определяется прежде всего по его отношению к более слабым его членам. Эти люди (дети) уже есть. В каких-то случаях очевидны «виноватые» почему ребенок такой, в каких- то случаях сколько ни копай – виноватых нет. Обычные (или даже очень развитые) родители, здоровые, умные. Такие как мы с вами. А ребенок нестандартный. И он уже есть. И ему надо как-то жить. И более того - у него есть ПРАВО жить. Такое же, как и у всех остальных. Это право не всегда признается, не реализуется, ребенок с инвалидностью (и его родители) зачастую на практике должны доказать, что он может учиться в школе. Но это момент, в котором обществу нечем гордиться. Вот лично нам сейчас приходится как-то обосновывать и доказывать, что девочка развитая и несмотря на диагноз может обучаться со всеми детьми, и чем больше она развивается, тем доступнее для нас эти доказательства, но. Но меня неизменно возмущает в душе: почему мою старшую обычную дочку приняли в школу просто по возрасту, а моей младшей особенной дочери надо снимать видео как она занимается дома, надо демонстрировать комиссии, что она читает с пониманием и может ответить (с помощью альтернативной коммуникации) на вопросы, чтобы ей можно было учиться со всеми детьми. Просто наступления школьного возраста недостаточно?
Но до сих пор это было художественное вступление, очерчивание основных параметров проблемы.
То есть с одной стороны есть особенные дети, с другой стороны есть обычные люди, которые и не против-то их принять и видеть рядом, но только если интересы этих детей не будут сильно «наступать» на их собственные интересы. Нужен буфер, кто-то или что-то, кто сможет помогать отслеживать и соблюдать интересы особенного ребенка в классе, помогать ему, служить «мостиком» к учителю и одноклассникам, если это надо, и этим самым закрывать все эти вышеприведенные «но». Для нас с вами хорошо то, что развитые и более богатые страны уже придумали, опробовали и обкатали решения.
То решение, которое закрепилось в развитых социумах на сегодняшний день как базовое – носит название «тьюторство». Именно введение этого субъекта отношений, этого профессионального человека, который позволяет учесть интересы разных сторон, делает возможной ситуацию, когда и волки сыты и овцы целы. Само понятие тьютора зародилось давным-давно в Англии, в 14-м веке, когда в ведущих высших учебных заведениях была введена практика прикрепления к студенту личного помощника, индивидуального сопровождающего, главная задача которого состояла в том, чтобы научить студента учиться, помочь ему втянуться в общий процесс и раскрыться как личности. Если учитель, педагог являлся основным «носителем» знаний, то роль тьютора в том, чтобы помочь эти знания усвоить, подстроить цикл занятий под возможности и способности студента, сделать обучение максимально эффективным.
В современном прочтении тьютор (от англ tutor) – это специалист, который организует условия для успешной интеграции ученика с особенностями развития в образовательную и социальную среду школы. В идеале по профессии это - дефектолог, психолог, педагог. Прошедший обучение по специализации «тьютор». Он встречает особенного ребенка утром в классе, сопровождает его на протяжении учебного дня, не участвует в тех вопросах, которые ребенок может делать сам, помогает в тех вопросах, которые ребенок может делать только с помощью извне (руку поддержать или наладить контакт с одноклассниками), и компенсирует то, что ребенок делать не может (докатит коляску до столовой). По мере дозревания психики ребенка и его адаптации к жизни за пределами семьи участие тьютора заметно уменьшается, а может становиться и вовсе ненужным. Тьютор состоит в штате школы так же как и основной педагог в классе. И получает заработную плату из бюджета. Это базовая конструкция в развитых странах. Это то, к чему хорошо бы прийти и нашей стране. И хорошо бы не через 30 лет.
А что пока? В некоторых вопросах общественного развития мы, беларусы, ориентируемся на положение дел в Российской Федерации, поэтому и я буду опираться на российское законодательство и практический опыт в том числе. В настоящее время в России профессия тьютор внесена в Единый реестр профессий «Единого квалификационного справочника должностей руководителей, специалистов и служащих», раздел «Квалификационные характеристики должностей работников образования» (Приказ № 593 Минздрав-соцразвития России от 14.08.2009). Определены квалификационные и иные характеристики такого специалиста. Но не смотря на довольно давнее (5 лет) признание профессии «де юре» масштабного введения этой должности «де факто» в общеобразовательных школах пока не произошло. Не хватает средств, подготовленных специалистов, и сейчас бОльшая часть российского тьюторства держится на усилиях и помощи общественных организаций, объединений родителей особенных детей, при поддержке благотворительных фондов. И конечно тольо в крупных городах. Часть тьюторских должностей закрывают сами родители особенных детей. И хотя из-за некоторых психологических особенностей детско-родительских отношений по классической школе тьюторства считается нежелательным привлекать родителей (чаще всего это мама) к такому сопровождению ребенка, но в реальных условиях это порой единственная возможность ребенку встроиться в обычную жизнь. Итого сегодняшние российские реалии: мама или штатный тьютор за счет бюджета или привлеченный тьютор, зарплату которого оплачивает благотворительный фонд.
Что в Беларуси? Должности такой пока нет. И как-то не видно движения в сфере образования в эту сторону. У нас тот случай, когда практика пошла раньше теории. Нашлись родители, которые не смогли ждать пока все придет само. Усилиями этих родителей и нескольких увлеченных специалистов в 2013 году в Минске были подготовлены 3 первых тьютора и в сентябре в общеобразовательную школу (СШ №5) пошли 3 первых ребенка с аутичным спектром. Правда, поскольку должности такой пока нет, то официально эти люди прозвучали как «помощник воспитателя». Что звучит конечно же не так гордо как реальное занятие. Но большое счастье, что есть люди, которые умеют пренебречь названием их должности, если реальное дело того стоит. Родители изыскали собственные средства, чтобы обеспечить процесс профессиональной и материальной поддержки первых тьюторов. Озвучиваются планы открыть в новом учебном году еще несколько таких классов, а значит найти и подготовить еще несколько специалистов. Дети закончили первый класс, за год проявились нормальные практические сложности, нашлись пути их решения, попривыкли учителя, вошли в нормальное русло дети (как особенные так и обычные). Дети, кстати, быстрее всех привыкают и начинают принимать новую форму как норму.
Вроде бы и все неплохо. Лед тронулся, господа присяжные заседатели. Постепенно подтянется и законодательство, вынуждено будет, и должность введут и зарплату повысят (ну хоть немного, до уровня зарплаты учителя хоть бы). Но только если этому явлению не помочь – то распространяться оно будет очень долго. Если нанимать по 3 новых тьютора в год, то мой ребенок рискует достичь совершеннолетия, пока до нее дойдет очередь. И кому тогда нужен будет весь этот огромный путь преодоления безнадежного диагноза, который мы с ней прошли. Это мне не подходит. Потому что смотри пункт про ПРАВО жить по-человечески и учиться со сверстниками.
И поэтому я беру в руки шашку (зачеркнуто) рупор. И объявляю всебелорусский розыск:
1 - умного и сильного спонсора проекта (это может быть одна серьезная организация, для которой ведение конкретного благотворительного проекта - норма сознания и философия бизнеса). Почему надо помогать именно этому проекту? Ведь много кто и что нуждается в финансировании. Ну хотя бы потому что это – шаг к цивилизованному решению проблемы, к решению, а не «затиранию» ее как это делается сейчас по факту. Во-вторых – это проект с хорошим КПД, потому что его уже тащат и пробивают очень мощные и заинтересованные люди – родители этих детей. Бывает, психологически сложно помогать тому, кто сам пассивно сидит и ждет спасательную шлюпку. А помогать тому, кто изо всех сил гребет сам – мне кажется очень верным. Когда проект ведет кровно заинтересованный человек - это заранее успешный проект. Третье – это проект помощи детям, это вклад в будущее общества, будет ли результатом то, что мы не похороним в стенах интерната еще одного гениального ребенка, или «всего лишь» то, что ребенок сможет адаптироваться в социуме и не провести всю жизнь в психоневрологическом диспансере – это одинаково важный результат на мой взгляд. А еще это будущие конкретные истории счастья.
2 – будущих тьюторов. Кто может им стать? Как я уже говорила: дефектологи, психологи, логопеды, преподаватели… А в наших сегодняшних реалиях еще и: студенты, медсестры, воспитатели, няни и просто люди. В рамках временной юридической размытости определения этой профессии - стартовать можно с любой вашей позиции. Нужно желание развиваться и интерес к самому делу. А обучающий курс, рабочее место и подопечного ребенка мы вам обеспечим.
Плюсы профессии, которые вижу я и которые могут вас заинтересовать:
- возможность более короткого рабочего дня и нагрузка 1 ребенок а не 20 как у учителя
- бесплатное обучение и профессиональная поддержка, в том числе обучение новым мировым подходам в реабилитации
- перспективное (к сожалению) направление в педагогике. Сегодня в мире «взрыв» аутизма и эти специалисты сейчас очень востребованы и будут востребованы еще долго, то есть на десятки лет вам не грозит безработица и сокращение
- бесценная практика и неоценимый опыт для уже подготовленных педагогов. Сегодня профессия педагога во многом дискредитирована, тьюторство – новая ниша и возможность нового «прочтения» старой профессии.
- благородство профессии. Для меня это не пустой звук. Это очень важно понимать как твоя работа полезна и нужна другому. В случае тьютора – жизненно нужна какому-то другому. Маленькому, искреннему и ожидающему помощи.
Если по-честному – то и минусы: - непонтовая запись в трудовой, - скромные заработки как во всей остальной системе образования (хотя при достижении определенного уровня в профессии – тут все резко меняется), слабая готовность школ к процессу инклюзии (многое придется делать самому, и строить психологические мосты и готовить практическую базу для успешной реализации идеи). Но это же и интересно.
Вторые. Кто готов попробовать тьюторство: пишите мне сюда, мне на почту anty@ehost.by, напрямую на почту специалисту по подготовке тьюторов Юлиане Пьянковой juliana.piankova@gmail.com
Кто в состоянии определиться быстро, до 1-2 июня, тот начинает учиться уже к этому учебному году, но пишите и позже. Сейчас такая стадия процесса, что люди нужны всегда и мы готовы гибко подходить к каждому претенденту.
Первые. Я сама все принесу-пришлю. И готова разбираться и отвечать на все неосвещенные в данной статье аспекты. И приведу с собой еще несколько пар горящих глаз специалистов и родителей. Только дайте знать, что вы нас видите и вам не все равно.
Третьи - просто заинтересованные и идущие с нами в развитое общество. Кому стало интересно почитать по теме еще - скидывайте мне свои почтовые адреса - я пришлю замечательный сборник материалов по теме. На русском. Вы сможете глубже вникнуть. Как со стороны профессии, так и со стороны родителя. Особенно заинтересовавшимся - пришлю несколько книг. Только интересуйтесь.
Спасбио всем, кто дочитал. Засияло? Слово-то? Хоть отблеснуло?
http://antysk.livejournal.com/134960.html#comments
Последнее редактирование:
))
