— Спускаясь в приемник, ты смотришь на пациентов. Видишь их состояние, диагнозы, снимки легких. Тебе очень горько. Ты понимаешь: в обычное время половина из них, а то и больше, пошла бы в реанимацию. Они бы велись как тяжелые пациенты. К ним бы, возможно, даже был индивидуальный подход: если бы им, к примеру, не подходили схемы антибиотиков. Но сейчас нам приходится отбирать из тяжелых пациентов «менее тяжелых» и «более тяжелых». Первые идут в отделение, вторые — в реанимацию. Сейчас не военное время, когда ранения делили на легкие и тяжелые, но нам приходится заниматься такими вот вещами — «сортировкой» больных. Это и есть самое страшное.