Василий Уткин
Дед мой двоюродный Всеволод — он ведь не просто так был хирург и военврач. Он потомственный. Мы по этой линии дворяне; наш предок был герой войны 1812 года, отличился в битве под Малоярославцем, и имя его было на скрижалях в Храме Христа Спасителя. И отец его, мой прадед, Юрий Губанов, мой прадед, тоже был офицер и военврач. И у деда Всеволода, офицера-медика, была медаль «За отвагу». Это то, что раньше называлось «солдатский Георгий». Это когда не за командование и не за выслугу; это когда руками. Вот выскочил он в окоп с пистолетом офицерским и отстоял свой госпиталь, уж не знаю, от чего. Правда не знаю. Есть такой город — Калач. Под Сталинградом. Там он получил свою медаль за отвагу. Там, правда, не оборона была, а прорыв, но уж что случилось — то случилось.А другой мой дед, старший брат папиной мамы, Василий Степанович Остроумов, был подполковником Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Со всеми академиями; гордость семьи. В последний год, правда, перевели в НКВД, но вообще-то армейский. Жил на Тверской (2 комнаты в коммуналке), там Марриотт-Гранд сейчас в том доме.
Расстреляли их. Обоих.
И еще много людей погибло так же. Тут история моей семьи ничем не отличается от других.
Вот они бы воевали. Они умели! Но их пустили в расход. И потом отступали до Волги.
Поселили под врагом полстраны, потом отвоевывали со страшными потерями. Оба реабилитированы, естественно… Ни в чем они, конечно, не были виноваты. И деда Васю, и прадеда Юрия приговорили и расстреляли в один и тот же день. Как и многих других. А чё валандаться-то.
Наши итоговые погибшие миллионы - они отсюда, ребята.
Я никогда этого не забуду.
Я никогда этого не прощу.
И мне не с чем пойти на эту прекрасную историю — на Бессмертный Полк. Моим дедам не дали защищать свою страну. Когда их ровесники, их соотечественники шли под пули врага, их давно скосила родимая пуля. В затылок.
Я ж не о том говорю, что они какие-то особенные были, и потому не отступили бы до Волги. Я просто знаю, что их было много. Сотни тысяч, полегших до войны.
Один мой дед (прадед) — колчаковский офицер, военврач. Другой мой дед (двоюродный) - офицер Красной Армии. Как-то жили до 37-го. Как-то не дожили до 41-го. Защищали бы Родину. Но получили, каждый свою родную, домашнюю, так сказать, советскую пулю почему-то раньше. Как водится, потом оправдали.
И мне не с чем было выйти на Бессмертный Полк. На другом мемориале мои семейные фотографии оказались. А мне — ну, что, не с портретом же Тухачевского мне туда переться. Не с Блюхером же. Не с чем.
В том смысле, что вряд ли кто-то опротестует и скажет наоборот -"Лучше заниматься пропагандой, а не сохранять память". 
