И, напоследок, немного прозы. (извините, если не в тему)
Мокрые ветки стучали по крыше, а за окном стонала и плакала Осень. Поняв, что больше не засну, я вышла в сад и спросила:
- Отчего же ты плачешь, Осень?
- От одиночества, - ответила она.
- Посмотри, какая ты от слёз стала некрасивая, серая, унылая.
- Ну и пусть, мне всё равно, - ответила она. И снова горько зарыдала. Желая приободрить её, я стала нашёптывать, как все её любят, как восхищаются щедростью и добротой, воспевают в песнях и стихах. А разве есть ещё у кого-нибудь такие замечательные парчёвые наряды, такая гордая осанка, такие золотые украшения. Тебе ли раскисать от мимолётных неудач?
Она немного поутихла, прислушиваясь к моим словам, потом вытерла кулачком свои серые заплаканные глаза и заговорила:
- Знаешь, одиночество - это очень плохо. Одинокая женщина, что куст у дороги, кто не идёт, всякий и ущипнёт.
Вон, моя подруга Весна. Как счастлива она с майским ветром. Он такой заботливый, ласковый, по утрам расчёсываеет волосы, шепчет на ухо приятные слова, оттого она такая весёлая. И в своём простеньком зелёненьком платьице кажется красавицей.
А Лето! В неё же по уши влюблено Ясное Солнышко! Им так хорошо вместе. Даже в эту толстушку Зиму и то влюблены. Мороз не сводит с неё глаз, кутает в дорогую шубу, катает на санках. Они так звонко смеются!
Не подумай, что я завидую. Я рада за своих подружек, но мне тоже очень хочется быть хоть немножечко счастливой.
... Он пришёл ко мне, когда я была во всей красе, в своём самом лучшем наряде. Посмотрел в глаза и сказал, что любит. А потом взял меня за руку, крепко поцеловал и пообещал вернуться в субботу, после того, как уладит свои служебные дела. Прошло уже много суббот, а его всё нет. А недавно глупые сороки целый день кричали, что женишок-то мой тю-тю, что сейчас он обхаживает Белую Берёзу.
С досады я порвала весь свой наряд и разбросала его жёлтыми листьями по дорогам, думала, что он увидит и вспомнит обо мне. Я раздарила людям весь свой урожай, думала, что это напомнит ему обо мне. Сейчас я голая и бедная. Надо мною все смеются, и меня некому защитить.
Сказав всё это, она снова горько заплакала, по-бабьи подвывая.
Ну чем я могла утешить её? Ведь и у нас, людей, всё бывает также. Одному судьба счастья отмеряет с лихвой, а другому остаются слёзы горечи и обид.
И всё-таки я не могла так уйти. Я встряхнула её за плечи, поцеловала в мокрые от слёз глаза и сказала:
- Не плачь, Осень! Ты ещё обязательно будешь счастлива!
Она тихо улыбнулась мне в ответ.
Мокрые ветки стучали по крыше, а за окном стонала и плакала Осень. Поняв, что больше не засну, я вышла в сад и спросила:
- Отчего же ты плачешь, Осень?
- От одиночества, - ответила она.
- Посмотри, какая ты от слёз стала некрасивая, серая, унылая.
- Ну и пусть, мне всё равно, - ответила она. И снова горько зарыдала. Желая приободрить её, я стала нашёптывать, как все её любят, как восхищаются щедростью и добротой, воспевают в песнях и стихах. А разве есть ещё у кого-нибудь такие замечательные парчёвые наряды, такая гордая осанка, такие золотые украшения. Тебе ли раскисать от мимолётных неудач?
Она немного поутихла, прислушиваясь к моим словам, потом вытерла кулачком свои серые заплаканные глаза и заговорила:
- Знаешь, одиночество - это очень плохо. Одинокая женщина, что куст у дороги, кто не идёт, всякий и ущипнёт.
Вон, моя подруга Весна. Как счастлива она с майским ветром. Он такой заботливый, ласковый, по утрам расчёсываеет волосы, шепчет на ухо приятные слова, оттого она такая весёлая. И в своём простеньком зелёненьком платьице кажется красавицей.
А Лето! В неё же по уши влюблено Ясное Солнышко! Им так хорошо вместе. Даже в эту толстушку Зиму и то влюблены. Мороз не сводит с неё глаз, кутает в дорогую шубу, катает на санках. Они так звонко смеются!
Не подумай, что я завидую. Я рада за своих подружек, но мне тоже очень хочется быть хоть немножечко счастливой.
... Он пришёл ко мне, когда я была во всей красе, в своём самом лучшем наряде. Посмотрел в глаза и сказал, что любит. А потом взял меня за руку, крепко поцеловал и пообещал вернуться в субботу, после того, как уладит свои служебные дела. Прошло уже много суббот, а его всё нет. А недавно глупые сороки целый день кричали, что женишок-то мой тю-тю, что сейчас он обхаживает Белую Берёзу.
С досады я порвала весь свой наряд и разбросала его жёлтыми листьями по дорогам, думала, что он увидит и вспомнит обо мне. Я раздарила людям весь свой урожай, думала, что это напомнит ему обо мне. Сейчас я голая и бедная. Надо мною все смеются, и меня некому защитить.
Сказав всё это, она снова горько заплакала, по-бабьи подвывая.
Ну чем я могла утешить её? Ведь и у нас, людей, всё бывает также. Одному судьба счастья отмеряет с лихвой, а другому остаются слёзы горечи и обид.
И всё-таки я не могла так уйти. Я встряхнула её за плечи, поцеловала в мокрые от слёз глаза и сказала:
- Не плачь, Осень! Ты ещё обязательно будешь счастлива!
Она тихо улыбнулась мне в ответ.