Как изменилась их работа с приходом невидимого врага? Корреспондент «Р» провела 12-часовое дежурство на Гродненской областной станции скорой медицинской помощи и увидела все своими глазами.
Врач Александр ГАДОМСКИЙ и фельдшер Анастасия ЧУКОВИЧ готовы к перевозке инфицированных Covid-19.
Бригада № 9
Рабочий день у бригады № 9, работающей на центральной подстанции, начинается в 7 часов утра и продолжается до 19.00. В составе бригады интенсивной терапии, которая согласилась взять корреспондента «на стажировку», три специалиста: врач скорой помощи Александр Гадомский, два фельдшера-тезки Анастасия Чукович и Анастасия Михаловская. Именно с ними мне придется провести дежурство, которое выпало на 25 мая.
В комнате ожидания все очень скромно. Несколько кушеток, шкаф, стол у окна. Знакомство и изучение быта медиков прерывает женский голос из громкоговорителя, который приглашает на вызов. Вкратце он звучит так: жительница деревни Адамовичи жалуется на общую слабость и затруднение дыхания. Температуры нет.
— Ну что, едем? — улыбаются медики.
Бригада интенсивной терапии: Александр ГАДОМСКИЙ, два фельдшера Анастасия ЧУКОВИЧ и Анастасия МИХАЛОВСКАЯ.
Первый вызов. Ровно 8.00. Он не относится к категории опасных, поэтому экипируемся в одноразовые халаты, надеваем маски, шапочки, перчатки и защитные экраны. Садимся в машину. Девушки предлагают «взвесить» синие ящики — с их помощью можно вернуть человека к жизни. Ого! Каждый весит не меньше 10 килограммов. В любой момент хрупким фельдшерам, которые сами весят не более 50 кг, их надо будет взять и максимально быстро добраться до больного. Бывает, что и пешком на пятый или девятый этаж.
Буквально через 10 минут мы на месте. Ворота дома открыты, в дверях встречают рыжий котенок и сама звонившая. Женщина предпенсионного возраста уверяет доктора в том, что не может дышать полной грудью, что-то мешает. Но тот первым делом измеряет давление: 180 на 70. Высокое. Александр Викторович задает много вопросов, просит помощниц сделать кардиограмму, тщательно прослушивает легкие. Хрипов нет.
Через несколько минут врач выносит вердикт: артериальная гипертензия. Никаких признаков ОРВИ пока не наблюдается. Фельдшеры делают укол, дают таблетку под язык и просят следить за изменениями самочувствия. На наших глазах перепуганная жительница Адамовичей успокаивается, извиняется за беспокойство и благодарит медиков за оперативность.
— Заразиться не боитесь? — спрашиваю у молодого доктора.
— Все работающие здесь знали, куда шли, — отвечает Александр. — Случайные люди у нас не задерживаются. Такие два года отработают после распределения — и след простыл. Остаются только фанаты своего дела. Да и вообще, работнику «скорой» бояться нельзя. Для этой работы нужен определенный склад характера. Ты просто понимаешь: людей надо спасать. Насколько я знаю, ни одна бригада не отказалась от перевозки больных с COVID-19. Да и материальные стимулы есть. Оплата врачу за перевозку одного такого больного составляет 220 рублей. Фельдшерам положено по 150.
Опасные «грузы»
Возвращаемся на базу. Снимаем халаты, поднимается в комнату отдыха. Хочется кофе. С надеждой смотрю на чайник, однако в этот момент бригаду вновь вызывают. Сразу двух человек с диагнозом «пневмония» необходимо доставить из поликлиники в городскую больницу № 2. Пулей летим на первый этаж.
На этот раз переодевание оказалось не таким уж простым делом. Требуются костюмы повышенной защиты. Незадействованные на вызовах врачи и фельдшеры помогают друг другу. Все «запчасти» защитного костюма необходимо надевать в строгой последовательности. Комбинезон, резиновые сапоги, респиратор и так далее. Места между защитными очками и респиратором, где остаются открытые участки кожи, заклеиваются медицинским пластырем. Через несколько минут становится трудно дышать, а очки покрываются капельками влаги. Загружаемся в машину в том же составе.
— Почему на перевозку вызвали команду интенсивной терапии? — задаю по дороге вопрос.
Анастасия ЧУКОВИЧ привыкла поднимать тяжелые чемоданы с реанимационным оборудованием.
— В поликлинике сообщили диспетчеру, что у 38-летней женщины показатель насыщенности крови кислородом составляет всего 66 при норме 98—100, — поясняет врач. — Обычно в этом случае больным необходимо дополнительно подавать кислород. Возможно, понадобятся другие манипуляции.
Но дополнительных манипуляций не потребовалось. Молодая женщина и 22-летний парень в состоянии передвигаться самостоятельно. Если не считать легкого испуга, то выглядят оба вполне сносно. Уже в машине скорой помощи пациентка рассказала, что простудными заболеваниями за всю жизнь практически не болела. Неделю назад попала под дождь и через несколько дней почувствовала недомогание. Температура поднялась до 39,4. Обратилась в поликлинику. Отправили на рентген…
Анастасия достает пульсоксиметр и надевает небольшой синий приборчик на палец пациентки. Через пару секунд на электронном табло появляется цифра 94.
— Не так плохо, — улыбается фельдшер. — Что-то в поликлинике не так измерили. Возможно, прибор дал сбой или палец соскочил. Уже при показателе 85 человек чувствует себя плохо, а 66 — цифра весьма настораживающая. Слава богу, она не подтвердилась.
У молодого человека с температурой тела 39,3 показатель насыщения крови кислородом достиг отметки 95. Беда в том, что состояние некоторых больных с выявленным COVID-19 может ухудшаться с пугающей скоростью. У наших пациентов тесты тоже взяли, но результатов пока нет.
— Вирусная пневмония — заболевание тяжелое, — рассказывают фельдшеры. — С коронавирусом или без него. Лечится оно долго, может давать серьезные осложнения.
— Когда ощутили первые изменения в работе? — задаю вопрос собеседницам во время возвращения на станцию.
— Первого ковидного пациента перевезли в апреле, — рассказывают члены бригады № 9. — Тогда делали это в вакуумных красных комбинезонах и в транспортировочном боксе. Но в них работать весьма неудобно, сейчас боксы не используем, так как нет тяжелых пациентов. И процедура эта достаточно дорогостоящая. Одна перевозка обходится в 90 рублей.
Снимать защитный костюм тоже надо правильно. Иначе медработник рискует заразиться. Делается это в специальной комнате, где после снятия каждой части защитного гардероба надо не забывать обработать руки в концентрированном растворе антисептика. После переодевания идет обработка машины.
— Наша перевозка заняла полтора часа, — смотрит на часы врач. — Даже с учетом, что мы потратили несколько лишних минут на вашу экипировку, вышло вполне нормально. Иногда приходится отвозить пациента из поликлиники на КТ, ждать, пока проведут манипуляции, а затем везти его в больницу. Это делается для того, чтобы лишний раз не переодеваться. В результате один вызов может растянуться на несколько часов.
Тяжелый случай
Следующий вызов оказался гораздо сложнее предыдущего. Хотя надевать противочумный костюм не пришлось. Просто было тяжело смотреть на манипуляции, которые проводили гродненцу, проживающему по улице Врублевского. Мужчину парализовало. Доставка в реанимацию заняла немало времени. Жителю деревни Тарусичи требовалась по большей части психологическая помощь. А «скорую» вызвали соседи, озабоченные тем, что тот три дня не выходит из дому. Оказалось, человек просто перестал принимать препараты, понижающие давление. Отсюда и резкое ухудшение самочувствия.
А вот 58-летний житель деревни Солы разрезал себе болгаркой пах. Зрелище не для слабонервных. Доставлен в урологическое отделение больницы скорой медицинской помощи.
После увиденного и пережитого лично у меня в 18.30 подкашивались ноги.
Больных пневмонией будут лечить в стационаре.
— Сегодняшний день прошел для нашей бригады достаточно расслабленно, — выдохнул Александр Гадомский, присаживаясь за стол для оформления бумаг. — Всего шесть вызовов. Обычно 8—10. Даже перекусить удалось. Получается, из 12 часов дежурства на месте провели всего один час. Но в целом нагрузка выросла. И продолжает расти. Люди боялись первые две недели после объявления пандемии во всем мире. А потом почему-то расслабились.
Причем часто граждане заболевают, сидя дома. Вот вчерашний случай. Бабушка просидела дома два месяца, потом отправила своего дедушку в магазин. Тот принес вирус. Везем ее с сердечным приступом, а в больнице выявляется двусторонняя пневмония. Говорим деду: «Сидите дома, в больницу вас все равно не пустят». А он: «Ну, я потом приеду, у меня проездной есть». Понимаете, откуда так много заболеваний?
Александр Гадомский работает на «скорой» восемь лет, из них почти шесть — в БИТе (бригада интенсивной терапии). За эти годы видел всякое.
— Интересных по медицинской части вызовов немного, но именно они являются стимулом для дальнейшей работы, — говорит он. — Особенное удовлетворение от работы приносят те случаи, когда действительно приходится бороться за жизнь, вытаскивать человека из лап смерти. Но более половины вызовов не соответствует заявленным жалобам. Звонит, к примеру, жена и говорит, что муж умирает. А тот сам открывает дверь. Иногда пожилые люди вызывают «скорую», просто чтобы с кем-то поговорить, пожаловаться на свои болячки. Часто выезжаем на дорожно-транспортные происшествия, инфаркты, инсульты. Прежняя привычная работа, словом, никуда не делась, но добавилась ковидная.
Оперативная смена
Работа диспетчера скорой помощи отдаленно напоминает труд авиадиспетчеров. Необходимо вовремя сориентироваться, какие бригады отправить, какие попридержать. На месте врачи и фельдшеры видят больного, могут провести исследования, а диспетчерам приходится в течение минуты сделать все правильно: на инфаркт послать бригаду интенсивной терапии, а на аритмию — фельдшера.
Руководитель смены оперативного отдела УЗ «Гродненская областная станция скорой медицинской помощи» Ирина Бутелевич следит, чтобы не было никаких сбоев в работе.
Ирина БУТЕЛЕВИЧ, руководитель смены оперативного отдела.
— Можно поинтересоваться, сколько всего было вызовов за сегодняшний день и сколько больных (пневмонией и инфицированных COVID-19) было перевезено в больницы города? — интересуюсь у специалиста.
— Рабочий день еще не закончился, — отвечает Ирина. — Бригады «скорой» дежурят с 7.00 до 19.00, а наша служба работает с 9.00 до 21.00. Поэтому ваша смена закончилась, наша еще нет. До конца рабочего дня осталось еще два часа, но могу отметить, что денек выдался напряженным. Если говорить о перевозках, то их будет не менее 95, так как 86 уже было, еще 8 «висит», есть и необработанные вызовы. Стараемся группировать COVID-отрицательные группы, чтобы после них в этой же машине перевезти COVID-положительные. И уже после них потом провести обработку. Иначе процесс может растянуться надолго. Всего вызовов на данный момент более 200. За сутки будет более 400. Могу отметить, что по сравнению с апрелем в мае количество вызовов выросло. Последние две недели примерно на одном уровне.
Обычные вызовы никто не отменял.
По словам работников «скорой», количество вызовов традиционно возрастает в понедельник и пятницу. При этом в отличие от поликлиник и больниц, многие из которых перепрофилированы под лечение коронавирусной инфекции, обычную работу никто не отменял. Просто сейчас она проводится с соблюдением эпидемиологических правил.
— Напишите еще раз в вашей газете, чтобы люди наконец-то задумались об отношении друг к другу и к самим себе! — не выдерживает один из диспетчеров. — Заходишь в троллейбус, а там пять человек в маске, а другие 25 — без. И точно так же везде: в магазинах, аптеках, банках.
Дежурный режим
Заместитель главного врача по медицинской части Гродненской областной станции скорой медицинской помощи Елена Харланцева объясняет:
— Всю напряженность и сложность обстановки вы смогли прочувствовать в нашей диспетчерской. Работнику, принимающему вызов 103, необходимо провести подробный расспрос по специальному алгоритму, заполнив опросный лист. Он разработан специально, чтобы не упустить ничего. Есть ли температура, выезжал ли за границу, был ли контакт с инфицированным членом семьи, знакомым или коллегой по работе. На этапе приема вызова время чуть-чуть сейчас увеличивается.
На обычный вызов медики «скорой» тоже едут в защитных костюмах и масках.
На обычный вызов наши медики выезжают в защитных костюмах. А на встречу с потенциально зараженным или пациентом, чей диагноз уже подтвержден, сотрудники «скорой» надевают комбинезон, шапочку-шлем, респиратор, очки и две пары перчаток. В «спокойные» дни в среднем уходит около 50 противочумных комбинезонов и респираторов, около 600 масок, перчаток, бахил, 120 одноразовых хирургических халатов. В загруженные дни, такие, как сегодня, эти цифры можно смело умножить на два.
В геометрической прогрессии увеличивается и число перевозок ковидных пациентов из дома в инфекционные отделения больниц. Бывает, что люди обращаются в поликлинику с признаками ОРВИ, а на рентгене выявляется двусторонняя пневмония. Больного надо доставить в стационар. Звонят в «скорую».
— Случаи заражения сотрудников на станции уже есть, однако они не связаны с оказанием медицинской помощи, — говорит Елена Харланцева. — Их немного, единицы. Всего у нас задействовано 36 бригад. Две бригады работают в Скиделе, одна бригада — в Индуре и одна — в городском поселке Сопоцкин. Это фельдшерские бригады. В это непростое время не хватает людей. Многие сотрудники соглашаются взять дополнительные дежурства, чтобы обеспечить полноценную работу станции. Хотя приходится нелегко. Был день, когда одних только перевозок вышло более сотни. Больше всего вызовов поступает в дневное время, во многом это зависит от работы поликлиник.
Во время пандемии многие белорусы начали поддерживать медработников. По словам начмеда, небезразличные люди им постоянно что-то подвозят на станцию. Волонтеры шьют халаты, маски и собирают защитные щитки. Помогают предприятия города — как государственные, так и частные.
— Это очень приятно, — добавляет специалист. — Прихожу на работу в семь и ухожу в семь. Все вызовы так или иначе проходят через меня. Сами понимаете, какое это напряжение. Но это наша работа, мы помогаем всем!
Источник: sb.by
