...................................................................................................
...Ушел в монастырь — приведи родню
В Боголюбовском монастыре вместе со скитом и подворьем живет около 300 насельниц: монахини, послушники, дети, чьи родители день и ночь трудятся в обители, сироты. Каждый день приезжают десятки автобусов с паломниками.
Я с обычной экскурсией, как в своё время и Елена, подалась в монастырь. Прямо у входа группу встречают послушницы — сердечно, как родных. Меня подхватывает под руку насельница, рядом пожилую женщину монахиня буквально обнимает, словно давнюю приятельницу. Слово за слово — послушница расспрашивает, с кем и как я живу. Тут же в толпе слышу, как пожилая паломница сетует на жизнь. Мол, и денег нет, и сын алкоголик. Монахиня достает платочек, утирает ей слезы и пытается успокоить. Поговорив с человеком “за жизнь”, монахиня переходит к философским темам: предназначении человека на земле, суетности и бренности бытия. Неоднократно мне приходилось наблюдать, как аналогичные способы “вербовки” используют Свидетели Иеговы, приставая к прохожим на улицах.
Не могу не согласиться с монахиней, что сейчас много наркоманов, по телевизору показывают криминал да убийства... Невольно оказываюсь вовлеченной в разговор. Монахиня из моих же слов делает складный вывод, что монастырская жизнь — правильная, а мирская — грешная и суетная. Тут же предлагает мне остаться в монастыре. Конечно же, не для того, чтобы сходу постричь меня в монахини, а так, пожить и потрудиться.
— Иди свечку за здравие поставь, — говорит мне монахиня. — Видишь, благодать у нас здесь какая. А с детьми сколько приезжают! Целыми семьями остаются.
— Как же так? — удивляюсь я. — Разве в монастыре можно жить семьей?!
— Расскажу тебе свою историю, — говорит монахиня. — Мою 16-летнюю дочь одноклассники дразнили монашкой: одевалась она в длинные юбки, косы носила... Бедняжка моя так переживала! Вот и поехала в ближайший монастырь — Боголюбовский, — чтобы убедиться, что не похожа она на монашку. Прошло несколько дней, но дочь так и не вернулась. Я места себе не находила. Приехала за ней. Упала в ноги отцу Петру: мол, отпустите, батюшка, несовершеннолетняя она, не понимает, что делает. Старец сказал, что он её насильно не держит, но Господь избрал для моей дочери духовный путь, и мы должны с этим смириться... Однако если я хочу быть с дочерью, то могу остаться пожить в монастыре сколько душе угодно. Через полгода и я постриглась в монахини.
— У вас не было мужа? — недоумеваю я.
— У меня не только был муж, но и маленький сынок, ему ещё и года не было. Я разрывалась между семьей и дочерью. В итоге малыша я привезла с собой в монастырь... Муж пожил один-одинешенек без нас, тосковал так, что чуть руки на себя не наложил. Через год он тоже принял постриг.
— Получается, что ради веры вы свою семью разрушили?
— У нас духовная семья, — объясняет монахиня, — хотя мы друг друга уже лет восемь не видели. Ведь мужчины и женщины не могут жить в одном монастыре. Духовник расселил нас в обителях по всей России: я — во Владимирской области, дочь — в Читинской, муж — в Рязанской, сын — в Калужской.
— Но ведь ваш сын был совсем маленьким, как же он жил в монастыре?
— Малыши живут вместе с воспитательницей — монахиней, на которую наложено это послушание (типа детского сада. — Авт.). Для монастырской воспитательницы все младенцы — духовные чада. Родители целый день несут послушания: им некогда нянчиться со своими детьми. Поэтому малыши с родной мамой видятся не каждый день, а только когда духовник благословит...
Иду на трапезу вместе с паломниками. Во время обеда замечаю, что у соседки по столу в псалтыре вместо закладки лежит заявление: “Отречение от пенсии”, отпечатанное в типографии. Такие “листовки” можно увидеть в монастыре везде: на столе в кельях, библиотеке...
Уже второй год в монастыре всем паломникам рассказывают легенду. Якобы духовнику монастыря, отцу Петру, было видение во сне: у храма стоит многотысячная толпа народа, и все люди падают замертво, потому как не отреклись от пенсий и ИНН. Старец на полтора часа закатил проповедь, в которой истолковал свой сон: Господь простит грехи лишь тем, кто отрекся от всех госдотаций. Разумеется, что видение отца Петра прихожане восприняли как знак свыше и добровольно написали заявления.
— Почему верующему человеку нельзя получать пенсию? — спрашиваю у монахини.
— Чтобы иметь денежное довольствие, нужно получить ИНН, — объясняет монахиня. — В нем зашифровано число 666 — сатанинское клеймо. Кто его себе поставит, тот Бога предает и попадает в ад.
— А при чём здесь новые паспорта?
— Штрихкод на документе — тоже печать сатаны. Мы не имеем ничего против старых паспортов, на которых нет личного кода.
— Но как быть человеку, если, пожив в монастыре, он захочет вернуться в мир?
— В миру нет жизни, — объясняет монахиня. — Живи себе в обители как у Христа за пазухой: одет, обут. Ушёл — значит, от Бога отвернулся. Пеняй сам на себя. Да и не было у нас таких перебежчиков.
....................................................................................................
Отсюда:
http://www.vodaspb.ru/russian/files/projects/20050623-Nerusski_duh.html#_Toc107929531