Всем здравствовать, соседи.
Кажись, никаких особо важных обсуждений не прерываю.
Из предыдущего опыта общения совершенно четко подозреваю, что моё появление далеко не всеми хозяевами этой ветки воспринимается положительно (в первую очередь, имею ввиду хозяина Иванка). Посему обещаю не злоупотреблять вниманием. Просто поделюсь впечатлениями, может, кому-то покажется небесполезным.
В целом, вот и пережит этот ацкий думдэй, оттанцован эль балле дель дъябло. Перейден дэд-лайн, переплыт пылающий Рубикон.
Короче, КЛЮЧИ ПОЛУЧЕНЫ.
Отчего-то все оказалось намного сложнее, чем я ожидал. Как-то получилось так, что я в конце дня почувствовал себя совершенно опустошенным, в первую очередь, в моральном плане.
Почему?
Вроде бы и не происходило ничего особенного. Ничего сверхнапряжного. Ничего такого, что не было бы испытано до этого. Ну да, сновала из стороны в сторону рота застройщиков, все серьёзные, с напряженными лицами, в сопровождении свиты родственников. Летала взад-вперед на метле председательша ЖСПК, слезно клянясь, что никогда, никогда, никогда больше не возьмется за эту черную работу – вести ЖСПК, ибо «съедят живьем эти застройщики». Бегали строители, электрики и прочие прорабы, с ловкостью тараканов уворачиваясь от пронизывающих взглядов и гневных реплик застройщиков и их родственников.
И так с утра до обеда, с 9.00 и до 16.00. С коротким перемирием: всем сторонам требовался краткий отдых, чтобы подштопать прохудившуюся чакру, зализать раны, оттащить убитых в тыл, раненных – в лазарет. Ну и пополнить боеприпасы, само собой. (После перерыва, кстати, начал конкретно наблюдать застройщиков в состоянии легкого ништяка).
Ну, и что во всем этом необычного? Да ничего. Откуда же такое чувство под вечер, что ты выжал от груди штангу весом минимум пару тонн? Не из-за кривых же дверей, неподобранного рисунка на обоях, заляпанных краской стеклопакетов и прочих строительных банальностей! И не из-за полного отсутствия парковок во дворе. И не из-за грязи по колено. К этому всему я был готов – более того, я бы удивился, если бы дело обстояло иначе.
Тут есть нечто метафизично-экзистенциальное: когда замес из атмосферы тревожного праздника, нетерпеливого возбуждения, как перед первым интимом, и легкого разочарования от массы строительных недоделок, создаёт дьявольски мощную ауру, которая капля по капле незаметно высасывает твои моральные силы.
Моя Гюльчатай, под вечер совершенно выжатая, охарактеризовала происходившее одной ёмкой фразой: «Бардак». Да, это был он.
Всегда считал себя вполне крепким мужиком со стойкой потенцией и твердым игнором жизненных траблов. Но могу констатировать: к такому вроде бы рутинному событию, как получение ключей, оказался совершенно не готов.
Зарисовка с натуры.
На первом этаже, в помещении распределительного оборудования, невозмутимо хозяйничает мужичок интеллигентного вида, явно непьющий. Неспешно по-деловитому перебирает какие-то проводочки, щелкает тумблерами и что-то меряет тестером. Выясняется, что это мастер минских кабельных сетей готовит наш дом к подключению телевидения (обещал через недельку сразу 41 канал). Иронично и по-отечески снисходительно наблюдает он за крутящимся вокруг вихрем событий и эмоций. Коротко бросает незлобивые ерничанья. Примерно как грибник в лесу, присев под кустиком, наблюдает за муравьиным переполохом.
Кто-то полуистерично причитает:
-МАПИД рекомендует, чтобы мы все закрыли сегодня же свои тамбуры – воруют счетчики и доводчики дверей!!!!
Мастер спокойно, не отрываясь от своих проводочков:
-Первые этажи – не закрывать. Там ТВ- распределители на весь дом.
- Но ведь тогда первые этажи останутся без счетчиков!!!!!
- Зато все остальные этажи останутся с телевизорами.
В общем, где-то часов в 12 был объявлен перерыв. Война войной, а обед - по расписанию. Дальше, в 14.00, отстояв душную, весьма возбужденную нервно хихикающую очередь, получили ключи. Мимоходом были замечены:
1. парни, устроившие прямо у подъезда промоушен железных дверей,
2. девица, рекламирующая кухни «Зов»,
3. застройщики соседнего дома № 28 – они получали ключи в 15.00.
И вот, собственно, сладкий момент дефлорации. СОБСТВЕННЫЕ ключи вставляешь в замочную скважину СОБСТВЕННОЙ квартиры. Открываешь СОБСТВЕННУЮ дверь, входишь в СОБСТВЕННЫЙ коридор. Долгим поцелуем взасос слизываешь помаду с губ своей Гюльчатай. Слова излишни, и так понятно, что сейчас случилось в нашей жизни…
А дальше началась Музыка. С Большой Буквы.
Как по команде, все девять этажей врубили электроинструменты. Епонамать, воруют ведь! – а посему застройщики принялись врезать защелки в двери своих тамбуров.
Первый раз я слышал такое! Ну, бывало, делают соседи ремонт. Но это ж одна, ну две квартиры. Скажу я вам: когда ремонт делает весь дом одновременно – «это просто праздник какой-то!», как говорил Карабас-Барабас.
Яростно визжали электролобзики, надрывно выли ручные дрели, кое-где рычали мощные перфораторы (хотя зачем кто-то долбил перфоратором стену – я так и не понял). Соседи сверху принялись задорно втаскивать мебель-холодильники на верхний этаж (ясен пень, лифт отключен – самое время носить мебель!) со всеми вытекающими репликами: «Возьми вправо!», «Перехвати другой рукой!», «Осторожно, твою мать, тут моя нога!».
Включите одновременно на полную громкость любую композицию Айрон Мэйден, плюс «Полет валькирий» Рихарда Вагнера, и впридачу «оперу ужасов и спасения» «Фиделио» от полуглухого гения Людвига Бетховена. И получите примерное представление, что там у нас началось. Гордо заявляю: с полной самоотдачей я отыграл в этой адской мазурке собственную партию на двух инструментах (дрель DWT и лобзик Bosh).
В один из моментов этого праздника с какой-то легкой безуменкой в глазах прибежал сосед. Из его сбивчивого короткого спича я понял: во-первых, он не ожидал, что необходимо прям сегодня врезать замки, а во-вторых, ему очень-очень сильно нужна дрель. Прям сейчас. Вместе с удлинителем. И сверла тоже нужны.
По взъерошенному виду соседа понимаю, что у парня – реально проблемы, и что мой аргумент «а мне самому надо» в этом случае бесполезен. С легким сердцем приношу ему дрель вместе со всем необходимым.
При этом становлюсь свидетелем воистину Чуда.
Посреди этого адского оркестра на одинокой табуретке в пустынной квартире моего соседа сидит Мадонна с Младенцем - его жена с полугодовалой дочкой. Очень спокойный грудничок не по-детски сосредоточенно внемлет матери, лишь мельком отвлекаясь на творящийся вокруг кромешный беспредел. Мать, будто не замечая ничего кругом, ласково что-то рассказывает малышке. Ясен хрен, слов среди этой какафонии не разобрать. Да и так понятно, что беседа идет о Любви. Тупо осознаю, что присутствую при метафизическом процессе сотворения вокруг ребенка почти осязаемого кокона материнской заботы и внимания. Этот кокон бронебоен – его не прошибить никакими перфораторами. И пускай хоть все мужики этого мира одновременно врубят свои долбаные электроинструменты, да что там, вся планета пусть раскалывается на куски, но это Дитя все так же умиротворенно будет внимать своей Матери.
Ошарашенный увиденным, я поплелся к себе в квартиру. Работы там хватало и без замков.
В общем, из всего дома замок я врезал последним. Ну не мог же я лишить семью Мадонны какой-то жалкой дрели с жалкими сверлами и не менее жалким удлинителем. В какой-то момент сосед (муж Мадонны) снова забежал в гости, ещё более взъерошенный, и с неподдельным трагизмом в голосе поведал, что сломал моё самое толстое сверло. Я чуть не расхохотался над этой удачной шуткой, но понял, что этим могу обидеть человека, и лишь отделался дежурной фразой со смыслом «Забей, старик»...
Зарисовка с натуры.
Автор этих строк, стоя на табуретке, вкручивал лампочку у себя в коридоре, когда на пороге квартиры, как видение, материализовалась она – соседская Мадонна. Время остановилось. По лестничной клетке кружились в диком хороводе древесные опилки, десятки дрелей с утробным ревом вгрызались в дерево и мозги, девятиэтажно матерились уставшие носильщики мебели... Правой рукой Мадонна прижимала к себе своё Дитя, малышка спала, пуская во сне пузыри и безмятежно улыбаясь. А левой рукой Мадонна протягивала мне… мою дрель. Вместе со сломанным сверлом. А еще мой ящичек с инструментом. И впридачу мой удлинитель с четырьмя розетками и пятью метрами провода. Все, что я одалживал её мужу – все десять килограмм инструментов. «Извините, мы очень торопимся, муж занят. Спасибо, вы нас очень выручили». Чуть не грохнувшись, кое-как слез с табуретки, доплелся до двери и забрал свои причиндалы. Настоящий мужик упал бы у её ног на колени и челом бил бы о бетонный пол, но я растеряно лишь промямлил какую-то банальность, что-то типа «не стоит благодарностей».
Мадонна испарилась.
А я спросил себя, не причудилось ли мне это?
Уже смеркалось, когда и я, наконец-то, отыграл свою партию из сонаты си-бимоль для ручной электродрели.
Над затихшим новостроем нависла пелена одиночества и незаселенности…
Дорога домой, ей богу – была самой трудной в моей жизни…
)) 
