Катерина,а в чем насилие? И почему запрет абортов - это не насилие над волей человека?
Yvanka,я была в домах инвалидов и была в семьях, где дети с ограниченными возможностями (хоть слово инвалид и не ругательное, но пусть лучше с ограниченными возможностями). Увы, никакая самая добрая санитарка не даст им того, что дает мама, для которой этот ребенок - ее ребенок. И мне страшно подумать, как это 30-40 лет жить в любви, а потом обслужил себя не так или не дай Бог описался, и тебя пнут чего доброго. Я в лагере с нормальными детьми работала, и был у меня мальчик, которого за энурез так зашугали, что когда я, обнаружив мокрую кровать, позвала его переодеть трусики, он чуть в ноги мне не упал со слезами - не наказывайте, я больше не буду. Это страшно, когда ребенок боиться. Поэтому мне было бы страшно даже подумать, что будет с моим добрым и доверчивым дауненком. Честно, мне страшно, что будет с моим обычным ребенком, если меня не станет.
Yvanka,я была в домах инвалидов и была в семьях, где дети с ограниченными возможностями (хоть слово инвалид и не ругательное, но пусть лучше с ограниченными возможностями). Увы, никакая самая добрая санитарка не даст им того, что дает мама, для которой этот ребенок - ее ребенок. И мне страшно подумать, как это 30-40 лет жить в любви, а потом обслужил себя не так или не дай Бог описался, и тебя пнут чего доброго. Я в лагере с нормальными детьми работала, и был у меня мальчик, которого за энурез так зашугали, что когда я, обнаружив мокрую кровать, позвала его переодеть трусики, он чуть в ноги мне не упал со слезами - не наказывайте, я больше не буду. Это страшно, когда ребенок боиться. Поэтому мне было бы страшно даже подумать, что будет с моим добрым и доверчивым дауненком. Честно, мне страшно, что будет с моим обычным ребенком, если меня не станет.
