Евдокия,
отвечаю на Ваш вопрос, адресованный всем поздним мамам: в моей жизни с появлением Гуньки изменилось все! Но все - в лучшую сторону
Конечно, тот путь, что мы с ним проходим вместе, куда интереснее моего прежнего. И все ограничения в передвижениях (даже на маникюр нужно записываться, договорившись с мужем или родителями) меня нисколько не заставляют сожалеть о прежней свободе. Каждый раз, получая очередное приглашение на какую-нибудь международную конференцию, без всякого сожаления (советские агитаторы наверняка написали бы что-нибудь вроде "недрогнувшей рукой") отвечаю: эй, там, в Лиссабоне (Нью-Йорке, Лондоне, Брюсселе и т.д.), обойдитесь как-нибудь без меня, поскольку у меня другие обязательства
Мне с Гунькой - интереснее, чем со всеми умными-разумными людьми мира. Но и свою прошлую жизнь я бы не изменила ни на один день. Для меня все, что случилось,- вовремя.
Натаська,
у меня в семье схожая история: Блюма, сестра моей бабушки выжила в гетто и Равенсбрюке, а ее маленькую дочку убили однажды днем, когда взрослых немцы вывозили в лес рубить дрова, а старики и дети оставались в лагере. От девочки осталась единственная в ее жизни фотография. Теперь она хранится у нас в семье. На ней - подпись Блюмы: "Моя маленькая девочка, замученная фашистами". Блюма выжила на войне, потом нашла мою бабушку через Красный крест. Детей у нее больше не было (после концлагерей об этом у многих женщин не могло быть и речи). И о бабушке и ее семье (то есть обо всех нас) она заботилась всю жизнь. И что, кто-нибудь готов утверждать, что жизнь без детей не имеет смысла, а потому ей не нужно было выживать в концлагере, а следовало добровольно идти в газовую камеру?!
Кстати, добровольно в газовую камеру ушла другая сестра моей бабушки. Она была молодая и красивая, в нее влюбился немецкий офицер и предлагал ей бежать из гетто. Но в газовую камеру отправляли ее мать, мою прабабушку. Прабабушка была парализована, передвигалась в инвалидном кресле. Ее дочь добровольно пошла вместе с ней в печь. Она сама катила коляску. Она могла бы выжить, могла бы бежать, могла бы иметь детей. Но она предпочла обнимать свою мать-инвалида в последние мучительные минуты. Это тоже - прожитая зря жизнь, потому что без детей?.. Так что пусть те, кто так утверждает, трижды подумают, прежде чем продолжать настаивать на своем и обвинять
Натаську в излишней категоричности.